Прокурор держит свечу [= Прокурор бросает вызов ] - Эрл Стенли Гарднер

— Я вовсе к этому не стремлюсь, — ответил Селби. — Я лишьхочу выяснить, откуда она взялась в коттедже. Я хочу узнать, кто находился вкомнате с Уоткинсом незадолго до его смерти. А узнав это, я смогу ответить,кого Уоткинс собирался убить.

— И насколько вперед продвинется благосостояние графства,когда вы все это установите? — с сарказмом произнес Стэплтон.

— Не знаю. Я служитель закона, я не шаман. По крайней мере,дело будет закрыто, а мой долг — выполнен.

— На мой взгляд, дело можно было закрыть, когда в результатенесчастного случая несостоявшегося убийцу настигла смерть. Этакое поэтическоевозмездие.

— Лично я буду считать дело закрытым, когда все имеющиесяфакты получат свое объяснение. А до тех пор буду продолжать расследование.

— Знаете, Селби, — вяло произнес Стэплтон, — возможно, вамбудет интересно узнать, что во время своей поездки я много контактировал сполицейскими комиссарами и чиновниками министерства юстиции, равно как и спредставителями правоохранительных органов больших городов. Должен сказать посовести, что вы, стражи порядка в этих затерянных сельских общинах, избираемыена пост не из-за наличия у вас каких-либо соответствующих знаний, делающих васспособными распутывать преступления, а просто благодаря симпатиям населения, вподметки не годитесь этим маститым ищейкам. Так вот, они считают дело закрытым,когда устранена опасность для общества.

Вы сделали этот разговор очень неприятным для меня лично.Вероятно, бремя власти, которой ваши налогоплательщики временно облекли вас,оказалось вам не по силам. Но у вас еще есть время одуматься. Не перечьтездравому смыслу и выслушайте мой последний дружеский совет: последуйте примеруэтих более умелых и мудрых людей, этих богатых опытом профессионалов,досконально изучивших премудрости своего ремесла — оставьте это делонемедленно… И тогда мы забудем все, что произошло сегодня в этом кабинете.

— Сожалею, мистер Стэплтон, — возразил Селби, — но у меняесть собственные, пусть даже несколько странные, взгляды на борьбу справонарушениями. Я верю, Что верное объяснение человеческим действиям найденолишь тогда, когда все факты укладываются в единую цепочку. Покуда этого непроисходит — необходимо продолжать поиск.

— Да, ваши взгляды действительно нельзя охарактеризоватьиначе, как странные, — произнес Стэплтон.

— Что ж, я думаю, мы исчерпали тему нашего разговора. —Селби повернулся и направился к выходу, однако, уже положив руку на ручкудвери, вновь оглянулся и произнес: — Если вы пытались что-то утаить от меня, ядаю вам последнюю возможность это сказать. В противном случае вас ждутнеприятные последствия.

Стэплтон вцепился руками в край стола.

— Черт вас побери с вашей наглостью, Селби! — закричал он. —Такого себе еще никто не позволял. И это здесь, в этом городе, который япомогал строить, который живет благодаря моим предприятиям. И все же, знаете,Селби, мне не хотелось бы расставаться с вами на такой ноте. Вы ведь понимаете,что моя дочь смотрит на вас как на очень близкого и дорогого друга. Онапридерживается о вас самого высокого мнения. Хотя бы ради нее пересмотрите своерешение. Иначе, клянусь, я пущу в ход все свое влияние, все до последней капли,чтобы не допустить вашего дальнейшего пребывания в прокурорском кресле.

Селби распахнул дверь и остановился на пороге приемной.

— Это ваше право, — сказал он. — Играйте в политику, скольковам угодно, мистер Стэплтон. Но только не пытайтесь скрывать улики. Можетедумать, будто мы, провинциалы, не годимся в подметки тем сыщикам, которых вывстречали в больших городах. Но жизнь преподносит сюрпризы. Кто знает, а вдругмне удастся одержать верх?

С этими словами он захлопнул дверь и пересек приемную,ощущая на себе изумленные взгляды тех, кто стал свидетелем его заключительноговыпада.

Когда Селби вернулся в город, очередной номер «Блейд» ужебыл на улицах. Купив у мальчишки-газетчика экземпляр, он поехал к себе домой и,поднявшись в квартиру, начал читать. Как и предсказывала Сильвия, послесообщения об обнаружении трупа второе по значимости место газета отвела отказуСелби обнародовать имена свидетелей.

«Остается от души пожалеть, что окружной прокурор нашегографства так молод и впечатлителен. Грубейшей ошибкой, на наш взгляд, являетсяего отказ назвать имена людей, занимавших коттедж, в котором был обнаружен трупЭмила Уоткинса. Не исключено, что, когда окутывающий происшествие дымнеизвестности будет рассеян, Уоткинс окажется обыкновенным бродягой, искавшимвозможности под дулом пистолета освободить обитателей коттеджа от частиимевшихся у них ценностей. Дожидаясь возвращения своих жертв, он замерз ивключил газовую печку, что и привело к роковым для него последствиям. Однаковсе это требует детального расследования. Разгадка тайны, если, конечно,таковая существует, несомненно лежит в головах тех двоих молодых людей, которыезанимали указанный коттедж, в то время как их спутницы якобы находились всоседнем.

Галантность — качество, которое всегда к месту, правда, заисключением того случая, когда это место — правоохранительное учреждение.Непростительно, когда на процессах о преднамеренных убийствах очаровательныепреступницы, пустив в ход свою сексуальную привлекательность, добиваются отприсяжных оправдательного приговора. Что же можно сказать о ситуации, когда онииспользуют свои уловки против молодого, впечатлительного и весьма неопытногоокружного прокурора, который настолько теряет голову, что отпускает важнейшихсвидетельниц за пределы графства и окутывает их имена ореолом тайны?

Жители города имеют право знать правду. Дуглас Селби неоракул, чтобы судить, о чем им следует знать, а о чем — нет. Отто Ларкин,энергичный, умный и, прежде всего, опытный шеф полиции Мэдисон-Сити, бессиленчто-либо сделать, так как происшествие имело место за пределами городскойчерты. Как заверил Ларкин репортера «Блейд», если бы преступление случилось вгороде, девушкам не удалось бы выйти из-под надзора полиции до тех пор, пока ихпоказания не были бы тщательным образом проверены, а биографии подвергнутыпристальному изучению.

Но как бы ни складывались обстоятельства, «Блейд» видит своюзадачу в сборе новостей и передаче их читателям. Несмотря на тот факт, чтолица, избранные следить за порядком в графстве, похоже, вошли в сговор противсвоих избирателей и не желают давать информацию, «Блейд» обещает, чтопредпримет отчаянные усилия к тому, чтобы встретиться со свидетельницамитрагедии. Тогда люди получат возможность самим судить о том, насколькоправдоподобны их показания.

Безусловно, умелое управление страной требует твердой руки.Но как это понимать, когда неопытный, строптивый, но чрезвычайно самоуверенныйстраж закона берет на себя ответственность решать, какие новости должны бытьдоведены до сведения общественности, а какие полностью засекречены?

Это лишний раз подчеркивает справедливость замечания,сделанного «Блейд» избирателям во время прошлой предвыборной кампании, аименно: что рассудительность, опыт и знание жизни важны для квалифицированногопрокурора в столь же значительной степени, как и знание юриспруденции. Остаетсянадеяться, что, прежде чем настанет время очередных выборов, Дуглас Селбиосознает порочность высокомерного обращения с избирателями округа и чтоизбиратели будут склонны простить ему те позорные ошибки, которые он сейчассовершает со столь ошеломительной быстротой».